На зависть Фаберже / Навигатор ювелирной торговли, ноябрь 2007

Еще десять лет назад камнерезная пластика была редким гостем в ювелирных салонах. Сегодня сложные фигурки из разных пород камня и изысканные цветочные композиции все чаще украшают витрины престижных магазинов. Но то, что мы можем видеть там – лишь малая толика изделий, производимых российскими камнерезами. Назвать точные цифры не сможет никто, но специалисты уверены, что только в Санкт-Петербурге ежемесячно производится не менее сотни разнообразных камнерезных изделий.

Логично начать разговор о современном российском камнерезном рынке именно с Петербурга. Именно здесь в конце 80-х годов прошлого столетия началось возрождение российской камнерезной школы. Предшествовали этому события, описанные советской прессой. Знаменитое «дело Монастырского» обнажило надводную часть «чёрного» рынка антиквариата. Изделия, которые подпольно вырезались «на кухне», уходили за границу и коллекционерам под знаком Фаберже, будучи лишь примерными копиями его работ. Иначе в то время быть не могло, поскольку каталоги Фаберже были огромной редкостью. А для того, чтобы сделать хорошую копию, нужно, как минимум, иметь хорошее изображение оригинала, не говоря уже о соответствующем качестве резьбы. Однако, уже в то время в камнерезном жанре начали работать яркие самобытные художники Василий Клочков и Павел Потехин.

В конце 80-х в страну хлынул поток ранее недоступной информации. Все, кому был интересен жанр камнерезной скульптуры, начали активно работать в нем, и в Петербурге возникли сразу несколько мастерских-студий. Начало 90-х было временем возрождения утерянного ремесла. Тогда же начал формироваться собственно камнерезный рынок. Покупатели стали приобретать работы, зная, что их авторы – не мастера фирмы Фаберже, а современные российские камнерезы. Руководитель «Пластики в камне» Александр Левенталь рассказывает, что первая коллекция мастерской из семи анималистических скульптур была куплена сразу и целиком. Однако говорить о сформировавшемся рынке было еще рано: общий уровень работ невысок, подавляющее их число – лишь подражания Фаберже, новаторские эксперименты редко заканчиваются удачами.

Настоящий взлёт и самого камнерезного искусства, и интереса к нему произошел в 1996 году. Его спровоцировали два события. Выставка, посвящённая 150-летию Фаберже, впервые во всём блеске показала искусство знаменитого ювелира и вызвала ажиотаж вокруг всего, что связано с его изделиями. Петербургская выставка «Мир камня» открыла широкому кругу ценителей камнерезные работы Сергея Шиманского и Александра Корнилова. Кот, вальяжно разлегшийся на подушке, франтоватый фотограф, шут на одуванчике и многие другие яркие, новые, ни на что не похожие образы в камне, покорили зрителей. С тех пор любой значимый ювелирный конкурс имеет камнерезную номинацию, и достойных претендентов на её получение всегда хватает.

Можно считать, что в 1996 году хаотичный до этого рынок камнерезных изделий, наконец, сформировался. Определилась тематика работ: скульптуры животных, флористические композиции, полихромная скульптура, декоративно-прикладные изделия и, наконец, авторская скульптура. Появился устойчивый и достаточно широкий круг покупателей. О его размерах говорит хотя бы такой факт. Только Сергей Шиманский и Александр Корнилов за несколько лет совместной работы в «Школе камнерезного искусства» создали около трёхсот работ. А всего в те годы в этом жанре в Петербурге работали больше сотни художников и мастеров. По оценке Александра Левенталя, с 1995 по 2000 год было сделано не менее тысячи букетов и примерно столько же анималистических скульптур: бегемотов, слонов, медведей и собак всевозможных пород.

«Шиманский и Корнилов, безусловно, сыграли значимую роль в становлении этого рынка, – говорит Сергей Фалькин, основатель мастерской “Багульник”. – Они делали много интересных в художественном плане и качественных вещей, особенно – букетов. Причем, не боялись вносить в эту коммерческую тему собственное видение. Для всех остальных мастеров их работы служили одновременно и стимулятором к работе, и индикатором собственных изделий. Если бы не они, камнерезная флористика так и осталась бы в бруснично-малиновом виде, какой была при Фаберже».

Сергей Фалькин организовал мастерскую в конце 90-х. В его активе были работа в Царскосельских янтарных мастерских, опыт организации собственного производства и авторские амбиции. Как никто другой Фалькин знал: прежде, чем проявлять собственное «я», нужно заработать денег. Деньги приносили клиенты. А клиенты в те времена ориентировались исключительно на Фаберже.

«Мы выбирали модели исключительно методом проб и ошибок, – рассказывает Сергей Александрович, – ездили на выставки, изучали каталоги “Кристи” и “Сотбис”, редкие публикации в специализированных журналах».

«Багульник» – возможно, единственная российская компания, которая имеет каталог камнерезных изделий, начиная с 2000 года. Листая его страницы, видишь, что к началу нового века современные мастера превзошли уровень мастерства, заданный Фаберже. С этим утверждением сегодня не спорят ни искусствоведы, ни художники. Среди почти восьмисот изделий в каталоге «Багульника» встречаются реплики работ Фаберже. До сих пор они есть и в коллекции фирмы: например, знаменитый сундучок из нефрита как пример мастерства выборки квадратных углов из цельного куска нефрита, и элегантный нож для разрезания бумаги, украшенный гранатами – классическое украшение интерьера. Однако сегодня даже в классике появляются новые веяния.

«К этому в большой степени нас подталкивает рынок, – говорит Сергей Фалькин. – Даже те покупатели, которые приобретают вещи, ориентируясь исключительно на классику, просят вносить в неё новые элементы. Многие клиенты, например, особое значение придают флаконам цветочных композиций. Еще в 2001–2002 годах я придумал чертополох в строгом «готическом» флаконе, отделанном серебром, и розу в песочных часах. Сейчас мы делаем розу в резном флаконе из обсидиана и кварца, мак на подставке, расписанной эмалью. В мастерской работает художник-флорист, которая придумывает и разрабатывает новые цветочные композиции».

В последние годы особенно заметным стало авторское направление в камнерезном искусстве, в котором, помимо Сергея Шиманского, Сергея Фалькина, появились такие яркие имена, как Антон Ананьев, Александр Веселовский, Владимир Путрин и другие. Именно эти работы привлекают внимание зрителей на выставках и становятся предметом споров искусствоведов. Но доля продаж этих работ мала по сравнению с продажами коммерческих камнерезных изделий. По мнению Александра Левенталя, самым устойчивым спросом сегодня пользуются полихромные скульптуры из разных пород камня и цветочные композиции как самый выигрышный и относительно недорогой подарок.

Большая часть клиентов, покупая резное изделие, в первую очередь думает о вложении денег. И делает правильный выбор, потому что цены на эти вещи имеют тенденцию к устойчивому росту. Показательно, что еще в конце 90-х покупатели ориентировались на стоимость камня (была даже своеобразная мода на обсидиан, дымчатый кварц, нефрит), а сегодня определяющим фактором служит качество работы и художественный образ. Ценители резного камня со стажем уже не спрашивают, почему отличаются в цене аналогичные вещи, одна из которых сделана в серьёзной мастерской, где художник-скульптор осуществляет надзор за исполнением работы, вторая – в домашних условиях «на коленке», а третья и вовсе привезена из Китая. Это существенный фактор, который влияет на качество. Сегодня только в Петербурге число людей, которые занимаются резьбой по твёрдому камню, выросло, как минимум, до четырёхсот. И не все они достигают максимальных высот в своем ремесле.

Как показывает практика, сегодня резные вещи чаще всего приобретаются как элемент престижа и вложения денег, как дорогостоящий и редкий подарок, способный заявить об особом отношении дарителя к тому, кому делается подарок. Такие клиенты, как правило, становятся постоянными. Причем, подобные подарки делают и частные лица, и солидные организации, имеющие подарочный фонд. Есть ещё категория спонтанных покупателей, которые, возможно, ничего и не слышали о резьбе по камню до того, как впервые попали на выставку или в мастерскую. Часто их привлекает некая близкая им тема. Например, один из клиентов мастерской «Багульник» собрал полную коллекцию лесных ягод, другой на протяжении нескольких лет заказывал фигурки африканских животных. Есть люди, которые становятся поклонниками одного или нескольких авторов и периодически покупают их вещи.

Стоит заметить, что в большинстве случаев камнерезные работы продаются непосредственно в мастерских или на выставках. В художественные или ювелирные салоны попадает лишь их небольшая часть. Причин для этого несколько. Первая чисто экономическая: нередко торговые организации «накручивают» проценты, которые делают вещь практически непродажной. Вторая относится к категории профессиональной компетентности. Камнерезные изделия требуют специальной подготовки и высокой квалификации, которой не всегда соответствуют продавцы-консультанты ювелирных салонов. Возможно, проблему мог бы решить специализированный салон, в котором были бы представлены и авторские работы, и коммерческие, и не только петербургской, но и уральской школы, которая имеет свою специфику. Найдется ли в Москве или Петербурге человек или компания, которая возьмется за это сложное и финансово ёмкое дело, покажет время. Пока исследователи и искусствоведы единодушны в одном: рынок камнерезных изделий будет развиваться.

Ольга Рогозина